Открываю глаза.
Когда человек не может изменить свою жизнь, он представляет, как что-то для этого делает. И эти мечты такие реальные и сладкие, что почти веришь в возможность их осуществления. А еще чаще это происходит во сне, когда попадаешь в придуманные миры, где ты особенный, и что-то значишь.
Просыпаться всегда противно.
Всегда одно и то же.
Я же просыпаюсь так уже шестнадцать лет. Перед глазами утром одинаковый вид из окна. На отвратительно-серый дом напротив. Лежу и изучаю до тошноты знакомые стены, знаю здесь каждую сборочку на обоях, каждую трещинку в побелке на потолке…
Будильник на тумбочке в третий раз напоминает о своем существовании. С первого раза вставать не могу уже давно. Устало хлопаю по заветной кнопочке и снова закрываю глаза.
Вот бы туда вернуться…
Снова противный писк, врезающийся иголкой в сознание, вытаскивает меня из состояния дремы.
― Черт бы тебя подрал…
Начинаю раздражаться, как обычно. Тем более, сегодня вторник – неделя только что началась, а значит до выходных еще надо как-то дожить.
Опускаю ноги на ледяной пол, нащупываю спасительную мягкость тапочек. Как назло, их нигде нет. Приходится опуститься на колени, собрать спутанными волосами всю прикроватную пыль и, прищурив один глаз, вглядываться во тьму.
― Ага. Вот ты где.
Протягиваю руку, собираю еще больше пыли, но тапочки все же достаю.
Тут же закутываюсь в старый халат с тремя дырками под левым карманом и плюхаюсь обратно на кровать. Дома жутко холодно, хочется забраться обратно под одеяло, окунуться в накопленное за ночь тепло.
Сижу и мерзну где-то пять минут.
Вздыхаю.
Сползаю с кровати и, громко шаркая, иду в ванную. Мыслей в голове никаких. Одни воспоминания, обрывки сна…
Смотрю на себя в зеркало, пока достаю щетку и выдавливаю зубную пасту. Отражение печально хмурится в ответ. Блеклые русые пряди, спутавшись за ночь, торчат во все стороны. Глаза серые, потухшие. Усталость отпечаталась глубокими, въевшимися кругами под глазами. Совсем не похожа на ту красотку, какой я бываю во сне. Я иногда там вижу себя со стороны, иногда действую от первого лица. Совсем как в кино.
Умываюсь.
Вода горячая, не хочется вытаскивать руки из-под струи. Снова наваливается приятная дрема, веки тяжелеют…
Завтрак тоже холодный. Потому что греть его, совсем нет сил.
Кашу я стала ненавидеть где-то с третьего класса, хотя мать и старалась всеми силами разнообразить эту пытку по утрам. До сих пор не переношу даже запах овсянки.
Жую позавчерашний батон с яйцами и беконом. Возможно, если разогреть, будет даже вкусно.
Восемь утра. Смотрю на часы, но не тороплюсь. Продолжаю ковыряться в тарелке. Дома я одна, никто подгонять не будет. Значит можно медленно одеться (что я и делаю с должной нерасторопностью), перерываю кучу вещей на кресле, в шкафу и корзине для белья, которая так и осталась стоять в углу с прошлой недели.
Отражение приглаживает мятую футболку на животе.
Вздыхаю. Либо зеркало врет, либо я действительно самая-самая обычная.